Когда замирает сердце - Страница 3

— Позвоните, мадемуазель! — крикнул мне вслед Фредерик с некоторым удовлетворением в голосе, поскольку он явно ощутил мою неуверенность. — Мишель сейчас подойдет. Она покажет вам ваши комнаты.

— Спасибо. — Я дотронулась до звонка, разозлившись на покровительственный тон Фредерика.

Великолепие огромного холла напомнило мне декорации исторического фильма. На двух стенах — замечательные гобелены. Хрустальная люстра, сияющая, как бриллиантами, всеми своими сверкающими подвесками, вполне годилась для бального зала. Стулья и столы — скорее всего бесценный антиквариат. Глядя на ковер, я вспомнила музей. Такие ковры любовно хранятся столетиями и сохраняют свои исконные краски.

Вошла невысокая, плотная женщина в черном платье и белом фартуке и неловко улыбнулась. Где-то рядом я услышала женский голос, возвышенный в гневе, — настоящий американский голос, устраивающий кому-то взбучку. Я сразу поняла, что этот голос принадлежит бабушке Рэнсом.

— Добро пожаловать, мадемуазель, — с трудом подбирая слова по-английски, тихо произнесла горничная. — Меня зовут Мишель. — Она обменялась взглядом с Фредериком, который поставил чемоданы у моих ног и тут же вышел. Тем временем громкий женский голос продолжал отчитывать кого-то. Слова разобрать было нельзя, но тон говорил сам за себя.

— Спасибо, Мишель, — поблагодарила я, расстроенная, что попала как раз в момент домашней разборки.

— Фредерик приносить ваши чемоданы наверх, как только отогнать машину, — пояснила горничная и попыталась улыбнуться. — Я показать вам ваши комнаты, — добавила она, испуганно оглянувшись через плечо.

— Спасибо, Мишель, — тепло сказала я и пошла за Мишель по изогнутой лестнице, покрытой толстым ковром, заглушавшем наши шаги, разглядывая висящие на стенах картины старых мастеров. Мишель остановилась у тяжелой дубовой двери и распахнула ее.

Над гостиной явно поработал отличный дизайнер — комната была обставлена с любовью и предназначалась определенно для женщины. Под углом к мраморному камину стояла мягкая кушетка, обтянутая голубым бархатом. В камине лежали дрова на случай прохладной погоды. Напротив кушетки стоял шезлонг на удивление современной расцветки. Мое внимание привлекли столики — один овальный, изящно инкрустированный, второй шестиугольный, с позолоченной резьбой, покрытый тяжелым стеклом и служащий кофейным столиком. Между створчатыми окнами стоял резной секретер времен Людовика XV. Современное ковровое покрытие густого зеленого цвета прекрасно сочеталось с необычным синим и зеленым цветами обоев.

— Какая красивая комната, — заметила я и увидела искорку гордости в глазах Мишель.

— О да, мадемуазель. — Она пересекла комнату и с гордостью распахнула еще одну дверь. — А это ваша спальня, — возвестила горничная.

Спальня показалась мне шедевром в светло-зеленых и бледно-розовых тонах. Кровать с балдахином в оборках, очаровательный комод с тремя ящиками, украшенный веселым китайским рисунком. Мне особенно понравился маленький столик.

— Вы не желать, чтобы я помогать вам распаковать вещи, когда их принесет Фредерик? — Мишель говорила вежливо, но явно стремилась побыстрее уйти.

— Спасибо, Мишель, в этом нет необходимости, — отказалась я с улыбкой. Да уж, вот видела бы меня сейчас тетя Лотти, печально подумала я.

— Мадам Рэнсом ждать вас в библиотеке, как только вы сможете спуститься. — Горничная с явным одобрением смотрела на мой брючный костюм.

— Я быстро, — пообещала я. — Доложите о моем приезде миссис Рэнсом?

— Que, мадемуазель. — Мишель тепло улыбнулась и поспешно вышла. Кто-то на вилле держал прислугу в ежовых рукавицах, догадалась я и припомнила, что в доме есть экономка — некая миссис Жене. Как и вся остальная прислуга, она говорила на двух языках, по-видимому, из-за миссис Рэнсом.

Я решила снять брючный костюм и надеть платье. Семидесятилетняя Дирдре Рэнсом может не одобрить брюки на женщине.

Я направилась в ванную комнату, анализируя первые минуты своего пребывания в этом доме. По крайней мере, горничная отнеслась ко мне по-дружески. Я слегка огорчилась, что никто не встретил меня официально — ни миссис Рэнсом, ни хотя бы экономка. Дик Рэнсом в это время суток определенно занят делами. Господи, что это я вдруг забеспокоилась об условностях, укорила я себя. Я что, ждала красную ковровую дорожку?

Какая роскошная ванная комната! Я с удовольствием отметила ее огромные размеры, залюбовалась красивым кафелем, элегантным туалетным столиком. Изящные позолоченные краны, целый набор пушистых полотенец. Я почувствовала себя несколько странно среди всего этого великолепия, но все же включила теплую воду и потянулась за зеленым куском мыла. И тут же вздрогнула от резкого стука в дверь моей комнаты.

— Одну минуту! — Это, верно, Фредерик, догадалась я, завернула кран и поспешила к двери.

Шофер молча вошел, внес чемоданы в спальню и так же молча вышел. Глупо, но этот человек вызывал во мне какие-то дурные предчувствия. Я могла понять, что он, может быть, ненавидит женщин. Такое случается. Но меня пробрала дрожь при воспоминании о неприязни в его глазах. На мгновение я пожалела, что так поспешно предложила заменить Салли. Перспектива лета в Женеве уже не казалась такой радужной.

Но я уже в этом доме и жалеть поздно! И здесь я останусь на десять долгих недель! Обязательно в выходные съезжу во все те поездки, которые пообещала себе, разумеется, в пределах моего скромного бюджета. Женева располагается в центре Европы, и отсюда я собиралась съездить в Лондон, Париж, Франкфурт, Вену и Рим!