Когда замирает сердце - Страница 9

Вчера Дирдре ясно дала понять, что помогать мне не собирается. До приезда Дика все останется как есть. Она определенно надеялась, что тот быстренько пошлет меня собирать чемоданы. Признайся, сказала я себе, старая дама достаточно ясно выразилась, что не желает меня здесь видеть.

По плану я должна была проводить с ней пять или шесть часов ежедневно, стараясь говорить по-французски. Я была твердо намерена преуспеть, возможно, из-за недовольства Дика Рэнсома тем, что я заняла чужое место.

Я заранее разработала подробную учебную программу на десять недель вперед, определив, сколько могу вбивать в миссис Рэнсом помимо ее воли ежедневно. Начну легко, как с ребенком, а ко времени моего отъезда она уже сможет ходить по магазинам, ресторанам и более или менее сносно разговаривать.

Нечего зря терять время, укорила я себя. Одевайся, спускайся вниз и завтракай. Дирдре настаивала, чтобы я ничего не делала несколько дней, видимо, рассчитывая, что к тому времени ей удастся убедить внука отказаться от моих услуг. Согласится ли он, пойдя уже на такие расходы? Сомнительно. Эта мысль меня слегка приободрила, хотя я не заблуждалась на тот счет, что борьба с Дирдре предстоит нелегкая.

Я быстро надела песочного цвета брюки и кофточку в тон, накинула на плечи серый кардиган. Взглянула на часы — десять, но на вилле было по-утреннему тихо.

Я вышла в коридор, все еще прислушиваясь к тишине. Спускаясь по лестнице, я расслышала стук пишущей машинки где-то в левом крыле виллы. Это, верно, трудолюбивая пташка Маделин Скотт за работой. Услышала я и незнакомый женский голос в кухне — по-видимому, принадлежащий кухарке Клодин, поторапливающей кого-то. Где-то зазвонил телефон, и трубка была мгновенно снята.

Я неуверенно вышла на террасу, где мы накануне обедали. Минуту постояла, наслаждаясь запахом свежескошенной травы, роз и еще какими-то незнакомыми мне ароматами. Ко мне быстро подошла маленькая улыбающаяся блондинка в белом фартучке и спросила на очень плохом английском, что я желаю на завтрак.

— Джанин, — пробормотала она, запоздало представившись, и заторопилась прочь.

Я села за стол, взяла «Таймс», очевидно, доставленный из Лондона самолетом, и просмотрела первую полосу. Но мне явно было не до чтения. Очарование природы несколько омрачалось нудной дробью пишущей машинки, показавшейся мне враждебной, потому что я теперь знала, что Маделин Скотт настроена еще больше против моего присутствия здесь, чем Дирдре Рэнсом.

Джанин очень быстро вернулась с подносом, на котором стояли запотевший высокий стакан с апельсиновым соком, тарелки с яичницей и румяными, мягкими булочками и горячий кофейник.

Неожиданно я почувствовала, что ужасно голодна. Элен была права: кухарка явно потворствовала американским вкусам.

Я ела медленно, но еда не доставляла мне удовольствия. Я приехала сюда работать, теперь же впереди у меня был целый день, который я не знала чем заполнить. Вздохнув, я налила себе вторую чашку кофе и улыбнулась, увидев сиамских котят Элен, выбежавших на террасу. Забавные малыши явно чувствовали себя превосходно в отличие от меня.

Я допила кофе, встала и вернулась к себе.

Не успела я войти в комнату, как услышала звук подъезжающей машины. Я тут же бросилась к окну, снедаемая любопытством. Из такси высаживалась элегантная пара. Так это же Адель и Фред, звонившие накануне, догадалась я: средних лет, явно богатые — на багаже множество ярких наклеек. Женщина тщательно причесана, ухожена и модно одета.

Им навстречу стремительно выскочила Элен, захлебываясь в приветствиях. Воздух наполнили их пронзительные голоса и немного резкий смех, свойственный людям, твердо намеренным получать от жизни только удовольствия. И все же мне почудилось что-то детское и искреннее в радости Элен.

Я отошла от окна.

Потратив некоторое время, я выгладила две блузки и платье, смявшиеся в чемодане, порадовавшись, что сообразила приобрести переходник и смогла воспользоваться своим походным утюгом. Закончив работу, в тоске села в кресло. С какой бы радостью я провела день, осматривая Женеву, но ведь меня неправильно поймут, ведь я приехала сюда преподавать. Но как можно научить чему-то человека против его воли?

В дверь постучала Джанин и робко сообщила, что обед подадут через полчаса и что Элен приглашает меня спуститься пораньше, чтобы выпить коктейль с ее друзьями. Идея выпивки перед обедом показалась мне чудовищной, но я жаждала общения и поэтому заверила горничную, что спущусь немедленно.

Элен развлекала гостей в небольшой гостиной, где я еще не бывала. Комната была миниатюрной копией парижского кабаре с картины Тулуз-Лотрека, но я сомневалась, что другие это замечали. Гости оказались крайне разговорчивыми людьми, они стремительно перескакивали с одной темы на другую и вообще говорили, ни к кому не обращаясь. Элен слушала весь этот бред с такой жадностью, будто от него зависела ее жизнь, будто она никогда не слышала ничего подобного — глаза ее сияли, лицо порозовело от волнения и удовольствия… Как, видно, одиноко ей здесь, на вилле, с сочувствием подумала я.

Мишель возвестила об обеде, и мы все направились в маленькую столовую. Я заметила, что Адель — мне трудно было не называть ее миссис Уокер, но Элен настояла, чтобы я звала ту по имени — тайком наблюдает за Фредом, усевшимся рядом со мной. Я посмеялась в душе, понимая что наш разговор вряд ли достоин таких подозрений. Фред рассказывал мне об археологических находках.

После обеда Элен и ее гости удалились в свои комнаты, чтобы немного отдохнуть, я же было отправилась погулять по саду, но тут до меня неожиданно донесся голос, заставивший меня остановиться.